— О чем ты толкуешь, Дональд? Бросить все, ради чего я стольковремени работала, начинать опять с нуля на зарплату Армии спасения?.. Да я умруот этого! Мне нужно действовать, Дональд. Я хочу выбраться отсюда и быть вновом, светском обществе, хочу видеть новых людей. Я не люблю быть привязаннойк одному месту, не такой я человек: хочу видеть в театре новые интересныеспектакли, слушать красивую музыку, танцевать в лучших ночных клубах, хочу житьв роскоши!..

— Ты не сможешь все это иметь, ведь у тебя нет ни связей, ниденег.

— Смогу, если буду путешествовать первым классом.

— Милли, ты строишь роскошные воздушные замки, но должнабудешь за все расплачиваться.

— Перестань мне напоминать, что я должна делать!

— И не забудь: тебе предъявят обвинение в даче ложныхпоказаний…

— Дональд, не лей на меня холодную воду. У меня свидание смоим будущим. И я намерена с ним повстречаться. Да! Тысячи раз в своей жизни яне делала каких-то вещей, которые мне хотелось делать, боясь последствий. Ивсегда приходила к выводу, что случалось множество событий, но не тех, которыхя боялась, которые должны были произойти. Если ты не сделаешь в своей жизничего-то, что хочешь сделать, ты совершенно точно этого никогда не совершишь.Это окончательно и сомнению не подлежит, и ты, возможно, пожалеешь, что несделал чего-то. А если сделаешь то, что хочется сделать, может быть, и угодишьв какие-то неприятности. Но уж лучше ввязаться в них и выйти победителем, чемзапереться у себя в чулане и прозябать, спрятавшись от жизни… Дональд, я вседля себя решила: еду в Рио.

— Когда? — спросил я.

— Когда и как — это пока секрет, я не собираюсь этообсуждать, но еду. И ты будешь удивлен, если узнаешь, как скоро это произойдет.

— Ну что же, — сказал я, — торопишься на свои похороны, немои…

— Опять ошибаешься, это моя свадьба.

— Тогда не забудь прислать мне приглашение!

— Конечно, Дональд… Дональд?

— Что, Милли?

— Ты женат? — У нее на губах заиграла улыбка.

— Нет, — сказал я и открыл дверь, чтобы теперь уже и в самомделе попрощаться. И уже за спиной, когда был в коридоре, вдруг услышал:

— Так и знала, Дональд, что ты холостой.

От Милли я направился прямо в офис «Вестерн Юнион» и послалЭлси Бранд телеграмму:

«МЕНЯ ИНТЕРЕСУЮТ ТОЛЬКО УБИЙСТВА. СТАВКИ СЛИШКОМ ВЕЛИКИ ДЛЯЧЕГО-ТО НЕЗНАЧИТЕЛЬНОГО. ТЕЛЕГРАФИРУЙ ОТВЕТ. ПОСПЕШИ».

Я съел большую тарелку «чили» и отправился на телеграф. Тамменя ждала телеграмма:

«НЕ БЫЛО СОВЕРШЕНО НИ ОДНОГО УБИЙСТВА. ОДНО ПОКУШЕНИЕ НАУБИЙСТВО В ОФИСЕ. ТЫ ЧИТАЛ О МОРИН. МОЖЕТ ЛИ ЭТО БЫТЬ ОТВЕТОМ НА ВОПРОС ИЛИ ЭТОСЛИШКОМ ПРОСТО? С ЛЮБОВЬЮ ЭЛСИ».

Я уже положил было телеграмму в карман, когда меня окликнулоператор:

— Подождите минутку, мистер Лэм, мы принимаем сейчас ещеодну телеграмму для вас. Она длинная.

Я сел и стал ждать, пока одна из операторов снимала ленту стелетайпа и наклеивала ее на бумагу. Когда она протянула ее мне, я заметиллюбопытствующий взгляд, которым обыкновенный обыватель смотрит на известныхпреступников, частных детективов и проституток.

— Распишитесь здесь, — показала она мне место на листебумаги.

«ДЛЯ ТВОЕЙ ИНФОРМАЦИИ, УДРАВШИЙ ИЗ ГОСПИТАЛЯ Г.Г. СЕЙЧАСНАХОДИТСЯ НА БОРТУ ЮНАЙТЕД ЭРЛАЙНС, РЕЙС 665, УЛЕТАЮЩИЙ ИЗ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА В ТРИЧАСА И ПРИБЫВАЮЩИЙ В САН-ФРАНЦИСКО В ЧЕТЫРЕ ТРИДЦАТЬ СЕГОДНЯ. ОН ПУТЕШЕСТВУЕТПОД ИМЕНЕМ ДЖОРДЖА ГРЕНБИ И ДУМАЕТ, ЧТО ЭТО НИКОМУ НЕИЗВЕСТНО. Я УЗНАЛА ОБ ЭТОМЧЕРЕЗ СВОЕГО ЗНАКОМОГО, С КОТОРЫМ ГОВОРИЛА ПО ТЕЛЕФОНУ. ЭТО СТРОГОКОНФИДЕНЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ. БЕРТА ВЗРЫВАЕТСЯ КАЖДЫЕ ТРИДЦАТЬ МИНУТ КАК СТАРЫЙГЕЙЗЕР В ЙЕЛЛОУСТОНЕ. ПОСЫЛАЮ ТЕБЕ ДЕНЬГИ ИЗ СВОИХ СБЕРЕЖЕНИЙ, ПОСТАРАЙСЯ ИХ НЕСЛИШКОМ ТРАТИТЬ, БОЛЬШЕ У МЕНЯ НЕТ. ВСЯ МОЯ ЛЮБОВЬ С СИЛЬВИЕЙ. ТВОЯ ЭЛСИ».

— У вас есть какой-нибудь документ, кредитная карточка,водительские права или что-нибудь в этом роде? — спросила меня служащая.

Я предъявил водительские права и удостоверение частногодетектива.

— Вот здесь еще распишитесь, — указала она на строчку ниже.

Я расписался. Она стала считать деньги: триста пятьдесятдолларов двадцатками и десятками. Это было одно из самых приятных зрелищ,которые я когда-либо наблюдал в своей жизни.

Габби Гарванза должен был уже приземлиться в аэропорту, и ясоставил список пяти самых престижных отелей, начав обзванивать их и спрашивая,не остановился ли у них мистер Джордж Гренби. В третьем по счету мне ответили,что мистер Гренби остановился у них. Я попросил соединить меня с ним, подождал,пока в трубке не раздался сердитый, раздраженный голос:

— Алло?

— Я хочу поговорить с вами о Морин Обэн, — сказал я. — Ячастный детектив из Лос-Анджелеса. Полиции не нравится то, как я провожурасследование, и они хотят меня схватить. Я к этому, естественно, не стремлюсь.Я хочу поговорить с вами.

Габби Гарванза подтвердил свою репутацию человеканеразговорчивого.

— Приходите, — коротко бросил он и повесил трубку.

Взяв такси, я поехал в отель, и мне удалось подняться в егономер незамеченным. Постучав в дверь, услышал:

— Входите.

Поколебавшись секунду, я распахнул ее. Комната оказаласьпустой. Тогда я сделал несколько шагов вперед, но опять никого не увидел. В туже секунду дверь захлопнулась с помощью здоровенного охранника, который стоялза нею и не был виден. Он сразу подступил ко мне. Одновременно открылась дверьиз ванной, и в комнату вошел болезненного вида человек, который, очевидно, ибыл Габби Гарванза.

— Руки вверх! — произнес охранник. Я немедленно поднял руки.Это был здоровенного вида парень с ушами, напоминающими листья цветной капусты,и лицом, носившим следы былых нелегких сражений; он обыскал меня самымтщательным образом.

— Он чист, — резюмировал охранник.

— Садитесь и скажите мне, кто вы такой и что вам от менянужно? — сказал Габби.

Я сел, сказал, глядя ему в глаза:

— Меня интересует, что случилось с Морин Обэн?

— Меня тоже.

— Я частный детектив и расследую совершенное преступление. —С этими словами я протянул ему свое удостоверение. Едва взглянув, он сначалаотложил его, потом, задумавшись на миг, снова взял в руки, внимательно сталрассматривать и тут же положил его в карман.

— У вас крепкие нервы, Лэм.